Феникс

[drabbl]

Название: Феникс
Автор: Эриноме
Бета: Solerno
Персонажи: Мадара, Саске
Рейтинг: PG-13
Жанр: drama
Дисклеймер: Кишимото-сан
Саммари: Феникс - символ вечного обновления, предчувствуя свою смерть, он сжигает сам себя в лучах солнца.
Предупреждение: AU относительно событий в манге.
От автора: большое спасибо замечательной Solerno за советы и помощь!

То ли дым, то ли туман ранним утром заволок горное ущелье. Тишь. Ни звука, будто заложило уши. Хочется разрезать пространство криком, вскрыть эту тишину. Но нельзя, невозможно, нет сил.

Вдоль всего позвоночника синяки. Тонкая кожа обтягивает выпирающие кости, Саске кажется, что она вот-вот лопнет. Кашель сухой, в горле что-то хрипит и обрывается. Глаза воспалённые, мутные.
- Дай сюда, - говорит Мадара. Он сидит на кровати, замотав ноги простынёй, на белой ткани проступают красные пятна. Бросил кисти рук на колени, пальцы и запястья острые и бледные.
Саске протягивает ему стакан воды, отмечая про себя, что сейчас как никогда превосходит великого предка во всём. Мадара жадно глотает воду, морщась от боли. Многочисленные повреждения органов, разложение, и разум постепенно погружается во мрак. Отсчитывай последние дни.
- Как долго я был без сознания? - спрашивает он.
- Четыре дня.
- Он дал тебе уйти?
- Да.
- Зачем ты забрал меня? - кривит рот. Саске недовольно барабанит пальцами по столу: Мадара задаёт вопросы с предсказуемыми ответами.
- Шаринган.
- Вот как, - ухмылка как гримаса боли застывает на его лице. - Что же ты будешь делать дальше, Саске?
Мадара немигающим взглядом смотрит на него, но Саске не собирается продолжать разговор. Вскоре великий Учиха остаётся в комнате один, медленно уходя во тьму. Только боль, толчками пульсирующая внутри, напоминает о собственном существовании.

- Если бы я был на твоём месте... - Мадара цепляется холодными пальцами за плечо Саске. - Ты обладаешь большой силой.
Саске равнодушно сбрасывает его руку и отсаживается подальше от кровати Мадары. В этой комнате никогда не бывает светло, воздух, застоявшийся, пахнет спиртом и прелой кожей.
- Чёртовы Сенджу, а? Снова я проиграл.
- Ты не проиграл, - отвечает Саске. Мадара смеётся, и его смех, похожий на лай, срывается на кашель.
- Посмотри на меня. Живой труп.
- Живой.
- Лучше смерть, чем эта боль, не дающая мне вздохнуть свободно.
- Болтай поменьше.
Мадара прикрывает глаза и переворачивается на бок. Ему вдруг становится интересно: а как он выглядит сейчас? Есть ли на лице новые шрамы? Осторожно касается кончиками пальцев подбородка, носа, век, лба. Всё то же. Изогнутый шрам от правой скулы до виска - от Хаширамы, ощутимый след у рта - от него же. Он уже двумя руками исследует лицо, водя пальцами по рваным меткам от давних сражений. Почему же ничего нет от последнего?
- Ты был в маске, - раздаётся над ухом голос Саске, и Мадара застывает, не отнимая ладоней от лица.
- В маске, - эхом повторяет он. - В чёртовой маске...

Саске не сразу замечает его исчезновение. Лишь войдя в полутёмную душную комнату, где в углу стоит старая кровать с грязными отсыревшими простынями, он не то что видит, скорее, чувствует отсутствие Мадары. Дышать легче: чакра умирающего не давит грузом, не сжимает лёгкие. Саске спокойно рассчитывает время и возможности раненого. Далеко он уйти не мог.
Мадара полулежит, облокотившись на каменную глыбу у обрыва. Лицо спокойное, бледное. На губах вымученная улыбка. Дыхание тяжёлое и прерывистое; пальцы подрагивают, когда он пытается откинуть со лба влажную прядь волос.
- Хотел посмотреть на небо.
Саске молча стоит рядом. Мадара думает, что мальчик уже давно не знает чувства жалости к другим.
- Оно здесь будто бы ближе. Повезло с погодой.
Приступ кашля обрывает его, и Мадара уже не пытается прикрыться ладонью, когда липкие красные брызги попадают на подбородок и одежду.
Небо синее. На высоте разряжен воздух, и кажется, что свежесть гор и этот простор разрывают изнутри. Нет, останавливает себя Мадара, это лишь боль.
Тёмная точка, кружа, приближается к ним. Орёл ловит потоки воздуха, реет, окунаясь в густой ультрамарин неба.
- Никогда не мечтал о полёте?
У мальчишки вошло в привычку не отвечать, со злостью думает Мадара. Он почти успел дойти до края. Как же не вовремя ты появился, Саске.

- Все старики любят говорить об ошибках юности.
Сегодня Мадара особенно бодр. Особенно бодр перед смертью.
- Так мы понимаем, что хоть что-то совершили в жизни.
- Только ошибки? - в голосе Саске нескрываемое презрение.
- А ты что думал? Все мы - смертные. И я - всего лишь человек. Жаль, что я поздно это понял.
Он тяжело поднимается с кровати и усаживается за стол, рядом с Саске.
- Всего лишь человек... Досадный недостаток, - хмыкает Мадара, вертя в длинных серых пальцах стакан. - И такой важный просчёт.
Саске не может не согласиться, вспоминая, какое действие на предка произвела последняя мощная техника. Тело разрушается изнутри. С каждым днём всё больше, и процесс необратим.
- Ненависть никогда не бывает выходом.
- Что же выход? - спрашивает Саске и понимает, как важен для него ответ на этот вопрос.
- Ничего. Пустота - это всё, к чему каждый в итоге придёт.
Пустота.
- Неужели ты не рад, что отомстил им всем?
- Не рад. Я ведь так и не завершил начатое.
В полутьме его взгляд затягивает.
- Но Конохи больше нет!
Звон разбившегося стакана.
- К чертям! - вскрикивает Мадара, приподнимается, оперевшись руками на стол. - К чертям... - добавляет тихо, тяжело дышит и смотрит дикими глазами на Саске. - Это не Коноха разрушена. Это все мои планы рухнули. Осталась только пустота.
Мадара просто бредит. Это бред! Саске перестаёт понимать.
Он следит за тем, как тот возвращается к кровати, обхватив себя руками так, что ногти впиваются в рёбра. Закутывается в простынь, бормоча что-то, посмеиваясь, вздыхая. И Саске становится жутко, вот так - неожиданно, волной - захватывают отвращение и ужас.

Мадаре снятся чёрные петухи. Их перья лезут в глаза, рот, не дают дышать. Петухи не летят, падают ему под ноги, кричат гортанными голосами так, что раскалывается голова. Их чёрные глаза впиваются в него, не отпускают. Мадара не может двигаться. Петушиные когти срывают одежду, кожу, волосы.
Чернота заполняет всё пространство.
Словно пламя Аматэрасу - кругом чёрные перья.
На утро (день, вечер?), проснувшись, он ловит ртом воздух, сплёвывает перья, так отчётливо ощущаемые на языке. Но вместо них ему на руки попадает кровь.
Внутри всё горит.
- Саске, - хрипит Мадара. - Саске! Саске...
Он остался один?
- Где же тебя черти носят? Саске! Воды...
Он пытается встать, но запутывается в простынях, прилипших к мокрому телу и бинтам. Падает. Шипит, ругается, задыхается в приступе кашля. Он противен самому себе.
А крики чёрных петухов из сна так и раздаются эхом в голове.
- Сожги меня, - говорит он Саске, когда тот поднимает его и укладывает на кровать.
- Сожги... - повторяет он как заклинание, принимая стакан с водой из рук мальчишки. - Хочу как феникс - жить вечно.
- Ты всего лишь человек, Мадара, - холодно напоминает Саске. - Не забывай.
Мадара бросает злобные взгляды в спину потомка, последнего из древнейшего клана Учиха, выламывает себе пальцы, нервно посмеивается.
- Ненавижу.
- Ненависть никогда не бывает выходом, - тихо говорит Саске, не оборачиваясь. - Мне всего лишь нужен твой шаринган. Если надоело жить, умирай поскорее. Возиться с тобой так долго не входит в мои планы.
Он сегодня разговорчив, хмуро замечает Мадара, прежде чем провалиться в забытьё: сил почти не осталось.

- Не даёшь мне умереть. Не убиваешь. Почему? Неблагородно - добить полумёртвого?
Мадара кривит тонкие губы в ухмылке.
- И почему ты вдруг вспомнил о благородстве, Саске?
Мальчишка бы ответил, если бы сам знал, чего ждёт. Но Саске перестал понимать себя. И когда это произошло? После смерти Итачи? Или раньше, после ухода из Конохи?
Нет, он всегда знал, что ему нужно, но сейчас... Чёртов Мадара! Такой же последний из клана Учиха, как и он сам. Убить последнего человека из своего клана он не сможет. Не сможет просто потому, что Мадара - единственный, кто ещё говорит с ним. Единственный, кто его понимает.
- Подойди сюда, - шепчет Мадара. - Вот так, дай руку. Не бойся, я сейчас уже ничего не смогу сделать.
- У тебя холодные руки.
- Знаю. Чёртова смерть, она всех нас сделает ледышками.
Саске, затаив дыхание, смотрит на него, застывшего, почти неживого.
- Мой тебе совет, - говорит Мадара. - Вернись к тому парню, Узумаки. Может быть, вместе вы сумеете избежать тех ошибок, что наворотили я и Хаширама.
- Ты бредишь.
- Нет, глупый мальчик. Я просто пытаюсь понять. Этакое просветление перед тем, как отброшу концы.
- Шутишь, - Саске говорит тихо, склонив голову к бледному лицу Мадары.
- Да какие уж тут шутки.
Его дыхания почти не слышно. Он спокоен. У-ми-ро-тво-рён.
- Живи, Саске. А я за тобой буду наблюдать. Прямо из ада. Помни об этом.
Отпустив руку мёртвого, Саске долго смотрит в лицо Мадары. Будто пытаясь найти знакомые черты. Ищет самого себя в другом.
Всё нужно сжечь. Нужно уничтожить то, что никому никогда не принадлежало.

Ветхий дом в горах загорится вместе с рассветным солнцем. Чёрный дым заполнит небольшое ущелье, с криком разлетятся птицы. Огонь жадно поглотит всё, но, столкнувшись с холодным камнем гор, утихнет.
Ветер развеет пепел. На место пожара прилетит орёл, покружит над останками дома и вновь вернётся в бесконечное небо, упиваясь своей свободой...